Заочно арестованный предприниматель провёл параллели
Заочно арестованный предприниматель провёл параллели
Бывший совладелец авиаброкерской компании «Идеал-тур», которого обвиняют в банкротстве туроператора «Лабиринт», размышляет о том, почему власть в России применяет к предпринимателям двойные стандарты.
Что позволено Бекингему...
Наблюдая за развитием ситуации вокруг «Трансаэро», я вспоминаю крах моего собственного бизнеса. Хочу предложить читателям HotLine.travel переосмыслить эти события.
Начнём с финансового состояния авиакомпании «Трансаэро» летом 2015 г., когда она по известной причине утратила административный иммунитет.
Её годовой оборот, по разным оценкам, составлял от 80 до 120 млрд руб. Но возможно, и меньше – около 60 млрд, если не считать дублирующего оборота, т. е. показателей многочисленных дочерних структур, которые занимались поставками топлива и комплектующих, лизингом, туроперейтингом и пр.
При этом долги «Трансаэро» на финише достигли 250 млрд руб. Уверен, что их большая часть образовалась ещё до обвала рубля и других событий, из-за которых резко сократились пассажиропотоки в авиации.
В любом случае возникает вопрос: 7 млрд долларов долга на 2 млрд долларов оборота – как вообще такое может быть? Как допустили это супруги Плешаковы, имея с самого начала огромную конкурентную фору за счёт своего административного ресурса?
Многие помнят, что они первыми в России начали эксплуатировать иностранные воздушные суда, которые благодаря высокой топливной эффективности были значительно выгоднее отечественной техники. Остальные перевозчики тогда не могли себе позволить иномарки, потому что им пришлось бы заплатить от стоимости каждого самолёта 20 % таможне и ещё 20 % НДС. Такие условия были созданы для того, чтобы наша советская техника могла конкурировать с импортной.
Но для владельцев «Трансаэро» этих правил не существовало. И вообще, они пользовались на рынке режимом наибольшего благоприятствования в течение 24 лет. Тем не менее их проект оказался нежизнеспособен.
Для любой авиакомпании задолженность свыше 30 % от оборота – гибель. А уж если долги троекратно превышают оборотку, как у «Трансаэро», то перевозчика уже ничто не спасёт, кредиторы это наверняка понимали. О чём думали управляющие государственных банков и нефтяных корпораций, когда кредитовали банкрота? На что рассчитывали люди, которые в начале 2015 г. приняли решение о предоставлении частному бизнесу Плешаковых госгарантий по кредитам на сумму 9 млрд руб.?
...то не позволено д’Артаньяну
Теперь хочу напомнить, каковы были показатели деятельности нашей группы компаний на момент краха. Годовой оборот составлял 27 млрд руб., задолженность не превышала 1,5 млрд руб., т. е. менее 6 %. Это уже потом по суду мне насчитали ещё 3 млрд руб. штрафов и пеней за неисполнение обязательств по гарантированному налёту часов. Абсурд: не дали мне летать, и потом за это же осудили.
Мой бизнес был жизнеспособен! Я бы в течение двух недель нагнал оборотку в полтора миллиарда! Владельцам «Трансаэро», повторю, дважды выделяли господдержку, а мою компанию легко обрекли на гибель, забрав самолёты.
Еще один вопрос: почему группа «Аэрофлот» за свой счёт обслужила почти 2 млн клиентов «Трансаэро», хотя не имела перед ними никаких обязательств, а своих собственных пассажиров, которых летом 2014 г. доставила за границу рейсами «Оренбургских авиалиний», отказалась вывозить на Родину?
Я не сравниваю себя с Плешаковыми по масштабам деятельности – вопросов нет, они великие. Но я хотел бы обратиться к метафизической стороне этой темы.
Почему владельцы «Трансаэро», деятельность которых обернулась для государства, партнёров и потребителей такими последствиями, считаются «неэффективными предпринимателями», а меня – человека, чей бизнес в одночасье уничтожили, не дав шанса на спасение, – выдают за вора и мошенника?
Чем объяснить весь этот абсурд? Что дозволено герцогу, то не дозволено мушкетёру? Да, но Россия всё же претендует на статус правового государства...
Уже семь экспертиз подтвердили: деньги выводились из «Лабиринта». В конце 2013 г. владельцем этой туроператорской компании де-юре стал мой партнёр Сергей Азарсков, но в тот же день и час он передал активы «Лабиринта» в залог его бывшим собственникам, чей долг перед нами тогда составлял 5,7 млн евро. У них же остались право подписи, банк-клиент, штамп организации. То есть мы с Сергеем ни имели никаких рычагов финансовой власти в «Лабиринте», но нам инкриминируют, что мы были владельцами этой компании. И только это нам сейчас мешает вернуться в Россию.
Подводя итоги
В заключение хочу подчеркнуть: я признаю все заслуги «Трансаэро», которая действительно выполняла серьёзную социальную миссию, работала на тех направлениях, где никто больше не летал. Авиакомпания много сделала для развития туризма в России. И я ни в коем случае не призываю преследовать её владельцев. Наоборот, выражаю им свои соболезнования. Это очень тяжело – потерять дело жизни.
А всё вышеизложенное я написал с одной только целью. Я хочу, чтобы власть и общественность переосмыслили события, связанные с «Идеал-туром», и по-другому взглянули на меня и моего партнёра Сергея Азарскова.
